Первая Рисунки Гостевая Книги Фильмы Актеры Галерея Масок Фанфики О героях Автор Критика Коллажи Форум Ссылки Клипы Карта сайта
Глава тринадцатая « Начало волнений»
- М-да, мало нам было родственников, теперь еще «новые инквизиторы» объявились, - так некстати, - задумчиво поглаживая бороду, проговорил Сантори, - Балиан, напомни в проповеди о любви к ближнему. Боюсь, эти, - он презрительно хмыкнул,- инквизиторы будут подговаривать народ…
- Но они не послушают! – повернулся к нему Гарри, до того созерцавший вид из окна, параллельно слушая инквизиторов, - они же так преданы мистеру Шпренгеру!
- Они преданы, - Сантори встретился с ним взглядом, - это несомненно, поэтому стоит им только сказать, что ты околдовал Балиана, что ты причиняешь ему вред… - Сантори многозначительно посмотрел на юношу.
Гарри кивнул. Это было что-то вроде совещания, собранное на следующее утро после убийства Доминика. Оно началось без Гарри: он спал, а, проснувшись, присоединился к друзьям. За его отсутствие они, видимо, обсуждали что-то очень важное и мрачное – их лица были немного пасмурны и задумчивы. Гарри был уверен, что это касается только их, и что если бы тема их разговора касалась его, они бы дождались его, как бы ни страшна была эта тема. Но, видимо, это было что-то иное. Потом, по приходу наследника, речь перешла на его проблемы. Теперь Сантори составлял приблизительный план.
- Далее…далее подождем их. Они придут сами, не оставят смерть Доминика без внимания.…Да и родственники твои, Гарри, тоже сами придут. Пришел же Фатербрюдер.…Жаль, меня не было… Роберт, - Сантори повернулся к нему лицом, - ты уверен, что он приходил только ради информации о Штюрме?
- Уверен, - кивнул Беллармин, - и не только я. Гарри тоже был здесь, когда пришел Фатербрюдер, он сразу его узнал и, думаю, он согласится со мной.
- Молодец, Гарри, - Сантори чуть улыбнулся, - это было очень хорошо. Так ты тоже уверен?
- Да, - кивнул Гарри, в душе радуясь похвале, - уверен. Я увидел только дедушку, который очень волнуется за своего внука. Ничего странного, пока он был у вас в замке, не произошло.
- Еще бы что-нибудь произошло… - хмыкнул Сантори.
Молчание.
- М-да, однако, мы не будем стеснять тебя, Гарри, - произнес Сантори, вставая с кресла, - у нас дела, да и тебе отдохнуть надо. Если что – я пойму, если что-то не так…
- У вас неприятности? Я могу помочь? - встревожено спросил Гарри; Сантори замер; юношу удивила такая реакция, и он пояснил, - просто у вас были такие хмурые лица…
- Нет, - улыбнулся старый Великий инквизитор, - все хорошо, Гарри…
Когда вслед за Сантори выходил Беллармин, он задержался и долго смотрел в глаза Гарри. Гарри, не понимая, почему он так пристально, но все же дружелюбно смотрит, не отводил глаз. Спустя минуту Беллармин приподнял краешки губ и кивнул.
- Приемлемо. Как закончится вся эта неразбериха с наследством, я беру тебя в ученики, если ты еще не передумал.
- Нет, не передумал! – горячо ответил Гарри. Эта новость обрадовала его, развеяв откуда-то взявшийся мрак на сердце.
- Очень хорошо, - чуть наклонил голову Беллармин, - всего доброго, Гарри.
- Всего самого хорошего, мистер Беллармин, - широко улыбнулся юноша.
- Гарри, Гарри, ну что ты творишь? – эта улыбка не уместилась в усах Шпренгера, а шутливый тон, с каким он укорял аврора, разнесся по комнате тихим смехом, - Роберт был такой серьезный и вежливый человек, ко всем обращался только на «вы» и не изменял этому правилу, а потом пришел ты и столкнул его с этого пути истинного. Ну, кто ж так поступает?
- Я! - гордо ответил Гарри, - и только я!
- Ну, уж конечно… ты не ходи один по округе, - неожиданно серьезно сказал Шпренгер, - не нравится мне все это.
- Я смогу защитить себя, мистер Шпренгер.
- Я знаю, мой мальчик, знаю, - мягко и устало улыбнулся падре, - но все же будь осторожен. Дело не в том, что я не доверяю тебе, нет, - улыбка стала чуточку виноватой, - просто я беспокоюсь и волнуюсь о тебе.
- Ну, что со мной может случиться? – спросил Гарри, которого согрело это признание. Значит, он не безразличен Шпренгеру, значит, он испытывает к нему какие-то теплые чувства.…К Балиану Шпренгеру Гарри испытывал что-то очень похожее на то чувство, которое испытывал к его «пра10»дедушке, Якову Шпренгеру. Видимо, Балиан отвечает ему. С ним тоже было спокойно и защищенно. И все же Гарри, как ни было лестно ему это замечание, стало неудобно, что он причиняет тревогу этому человеку, поэтому он добавил, - Не волнуйтесь, мистер Шпренгер, все будет со мной хорошо.
Шпренгер хмыкнул, взгляд его остался столь же обеспокоенным.
Утром следующего дня началось с почты. К Гарри, неспешно поглощающему завтрак, прилетела незнакомая сова. Усевшись на спинку кресла, она протянула лапу, к которой была привязана бумага. Именно бумага, Гарри даже удивился, ведь обычно письма, пересылаемые с совами, пишут на пергаменте или пергамене. Бумага могла испортиться во время полета, это было глупо – писать на бумаге. Судя по ее состоянию, сова летела недолго, может час, может два, но не больше. Гарри проверил ее на проклятия и отвязал от лапы.
«Мистер Поттер! – гласило послание, - Мы, представители Конгрегации Доктрины Веры, члены Святой Римской и Вселенской Инквизиции, приносим Вам извинения за поведение брата нашего во Христе отца Доминика. Мы уверены, что Вы не хотели подобного исхода (мы имеем в виду смерти) и не допустили бы его, будь у Вас такая возможность. Уверяем Вас, он действовал по собственному почину, его желания не имеют ничего общего с нашими пожеланиями. Мы готовы предоставить Вам любую помощь, которая может Вам понадобиться.
Остаемся вечно Вашими доброжелателями.
Написано июля 25 дня сего года»
Гарри улыбнулся. Хороша Конгрегация! Пишет письма на бумаге не лучшего качества и пересылает их с совами! Смешно!
Он отложил письмо.
М-да, а значит, «новые инквизиторы» действительно где-то рядом, ведь бумага сохранилась хорошо. Черт! Впрочем, нет ли на бумаге сохранных заклятий? Нет. Действительно, они рядом. Это уже не так смешно, как само их послание. Кстати, нет ли в нем какого-нибудь секрета?
Анализ ничего не дал. Письмо было таким, каким оно казалось на первый взгляд. Никаких тайных строчек и прочего. Впрочем, нет. Сощурившись, Гарри увидел у самого кончика бумаги строчку, написанную другим почерком и карандашом.
«Не надейтесь».
Странно. «Не надейтесь»…где-то он это уже слышал… где-то это было уже…
«Не надейтесь», «Не надейтесь», «Не надейтесь»...
Гарри постучал по столу в такт мелькавшей в голове фразе и поднялся. Это было недавно, значит, Шпренгер точно помнит. Ах, как хотелось самому вспомнить! И сказать, мол, так и так, вот письмо и фраза оттуда-то… Шпренгер бы улыбнулся. Гарри и сам улыбнулся этим мыслям. М-да, вспомнить бы…
«Не надейтесь».
Музыка…с этим связана музыка…где он слышал музыку в последние дни? Гарри замычал первую попавшуюся мелодию.
Там-та-ра-рам…«Не надейтесь»…. Там-та-ра-рам.…
Нет, там были басы… это было что-то великое…
Пум-пу-бу-рум… «Не надейтесь»… Пум-пу-бу-рум…
Нет…
Бум-бум-бумбум-бум…Бу-ум!
Нет.
Пум-пум-пумпум…Пум!
Нет, не то…
И вдруг, словно теплый летний ветер, взметнув тюль, донеслись до него голоса:
«Не надейтесь на князей, на сына человеческого, в котором нет спасения».
Месса! Воскресная месса! Какой же это был псалом.…Кажется, 145-ый…
Гарри бросился к шкафу с книгами, ища Псалтырь.
Вот!
Зашуршал страницами.
Ага!
«1 Хвали, душа
моя, Господа.
2 Буду восхвалять Господа, пока жив; буду петь Богу моему, пока существую.
3 Не надейтесь на князей, на сына человеческого, в котором нет спасения.
4 Выходит дух
его, и он возвращается в землю свою: в тот день исчезают все помышления его.
5 Блажен, кому помощник Бог Иаковлев, у кого надежда на Господа Бога его,
6 сотворившего небо и землю, море и все, что в них, вечно хранящего верность,
7 творящего суд обиженным, дающего хлеб голодным. Господь разрешает узников,
8 Господь открывает глаза слепым, Господь восставляет согбенных, Господь любит праведных.
9 Господь хранит пришельцев, поддерживает сироту и вдову, а путь нечестивых извращает.
10 Господь будет царствовать во веки, Бог твой, Сион, в род и род».
Они подчеркнули третий стих.… Значит, он, Гарри, «князь, сын человеческий, в котором нет спасения». Хм, интересно…
Он вернулся к завтраку. Сова уже улетела. Если они написали так, значит, они знали, что Гарри поймет, где искать. Значит, они знали, какой псалом исполнялся тогда. Значит, они там были. Значит, Гарри их видел.
Кто они?
Зачем они указали ему на псалом? Хотели устрашить? Указать, что и сам Давид говорил, что на него, Гарри Поттера, нельзя надеяться?
Гарри быстро доел и пошел искать Шпренгера. Они, и в первую очередь Шпренгер, должны знать.
К удивлению Гарри, Шпренгер воспринял все гораздо серьезнее, чем он предполагал. Священник долго разглядывал бумагу, Гарри чувствовал, как послание проверяется на заклятия, на достоверность, на реальность (Гарри еще в училище слышал, как тщательно созданная иллюзия принималась за реально существующую личность, вещь…). Шпренгер всматривался в почерк, в чернила, расспросил, какая сова принесла письмо. После всего этого, он сидел в кресле, закрыв глаза и задумчиво поглаживая усы, а Гарри стоял и не знал, как ему относится к этому: спрашивать или нет, что это значит, прерывать ли размышления. И только он решил спросить и уже протянул руку, чтобы коснувшись плеча Шпренгера, привлечь к себе внимание – уж очень он сомневался, что Шпренгер его услышит, так он был задумчив, - как вдруг он почувствовал, что от друга исходит прямо-таки удушающая сила. Будто они вместе со Шпренгером находились по горло в воде, и тот, собрав все силы, пошел вперед, а волны, создаваемые им, были такими крупными, что отбрасывали Гарри все дальше, дальше, топили его. Это напомнило юноше как Сантори обходится с незваными гостями. Он тяжело отошел от Шпренгера и бессильно упал в кресло. На лбу выступил холодный пот. Он отошел, а давление не уменьшилось - ему и теперь было трудно дышать, будто кто-то сжимал его горло. Когда перед глазами запрыгали разноцветные круги, все внезапно кончилось, и Гарри хрипло задышал всей грудью, как пловец, еле достигший поверхности.
- Что… что это было? – спросил он, переводя дух.
- Прости, мой мальчик, я узнавал, где они и немного – чего они хотят, - Шпренгер подошел к нему и положил на мокрый лоб руку. Холодок прошелся по всему телу, успокаивая, расслабляя, - Так лучше? – спросил он, обеспокоено глядя на юношу.
Гарри смог только кивнуть.
- Как вы это сделали? Почему?
- Я на все отвечу, Гарри. – Шпренгер подошел к столику, на котором стоял не тронутый завтрак, налил чая и потянул его Гарри, - выпей.
Гарри отпил. Чай оказался не черным, а зеленым, что странно, потому что всегда замок подавал только черный чай, но остатки удушья исчезли.
- Если тебе не сложно, призови Духа. Как придет, отошли его к Антонио, пусть скажет ему о письме, о псалме – обо всем. Сам не ходи.
И он тяжело опустился в кресло, прикрыв глаза рукой.
Внутри Гарри зашевелилась склизкая змея тревоги, но он прикрикнул на нее - пусть не ворочается, пока не время. Вместе со змеей проснулось волнение за Шпренгера – никогда его Гарри не видел таким уставшим, таким взволнованным. Взяв эмоции в кулак, Гарри мысленно обратился к Замку. Через пять минут, за время которых Шпренгер не пошевелился, в комнату вошел Дух. Услышав шаги, Шпренгер положил руки на подлокотники кресла и посмотрел на вошедшего. В лице его отразилось удивление и радость. Если бы Гарри видел Шпренгера впервые, он подумал бы, что кроме этого, ничего в лице падре не изменилось. Но Гарри был знаком со Шпренгером вечность (по его понятиям), поэтому он уловил мимолетную торжествующую улыбку и лукавый взгляд в его сторону. Гарри недоуменно посмотрел в сторону Духа: ничего особенного. Тот же Дух, которого он встречал в подземном ходе и которого он встречал раньше. Дух же столь же чуточку удивленно смотрел на Шпренгера и лукаво на Гарри.
- Ты что-то хотел, Гарри? – обратился он к юноше, смотревшему непонимающе на обоих.
- Да, хотел. Вы не могли бы известить мистера Сантори о том, что пришло письмо от «новых инквизиторов», в котором есть намеки на то, что они находятся в КрайстЧерче? Меня самого не пускает мистер Шпренгер.
Ничего в лице Духа не изменилось, но Гарри показалось, что тот обеспокоен.
- Они в КрайстЧерче? – спокойно спросил он, но не у Гарри, а у Шпренгера.
Тот неопределенно усмехнулся и пожал плечами.
- Насчет «новых инквизиторов» Гарри сказал все верно, так что можешь идти, - и снова неизвестное лукавое выражение у обоих.
- Эм…мистер Дух, мистер Шпренгер, у меня впечатление, что вы что-то скрываете. - Гарри наконец облек недоумение в вопросительное утверждение.
- Мы? – Шпренгер искренне изумился; Дух не ответил ничего – он уже уходил из комнаты, - нет, что ты!
Гарри улыбнулся. Они что-то скрывают, это факт. Но говорить не хотят. Видимо, по одной причине – он должен догадаться сам. И он догадается! Шпренгер ответил на его улыбку, подтверждая догадку.
- На твои вопросы я отвечу позже, - с вернувшейся усталостью сказал Шпренгер, - сейчас придет Антонио, я ему все расскажу, и, быть может, отвечу на твои вопросы, хорошо?
Гарри кивнул.
Беспокойство его увеличилось.
Сантори и Беллармин пришли быстро. Увидев усталого Шпренгера, Сантори помрачнел.
- А я надеялся, что он ошибся,- и тяжело опустился в кресло.
Беллармин сел рядом с Гарри и взял его руку в свою. Гарри был ему благодарен, потому что волнение темными волнами грозило накрыть его с головой.
- Кто «он»? – спросил юноша.
- Дух…Балиан, что ты узнал?
- Они прислали Гарри письмо, вот оно, - Шпренгер протянул бумагу Сантори, тот долго рассматривал его и передал Беллармину, - само послание ничего не говорит, но внизу слова «Не надейтесь», написано другим человеком, карандашом.
- Псалом 145? – спросил Беллармин.
- Да, - кивнул Шпренгер, - стих третий. Гарри пришел к трем выводам. Два верных, один – нет. Первый – несоответствие силы организации и способа оповещения.
- Да, - Гарри ответил на взгляды инквизиторов, это помогло успокоиться, - они говорят, что они «вселенская» и вообще, а пишут на бумаге, что довольно глупо.
- Ты молодец, - похвалил его Шпренгер, Беллармин и Сантори смотрели одобрительно, - вывод верный, но не в этой ситуации. Они на то и рассчитывали. Ты будешь относиться к ним как к странным и не очень умным людям – и ошибешься. Второй твой вывод верен. Ты прав – речь о тебе. На тебя мы не должны надеяться. Но именно мы не должны. Именно мы трое. Они знают нас и знают, откуда пришли Антонио и Роберт. И они не одобряют наших методов. Они знают о замке. Они знают о нашем деле. И они не одобряют его, потому что считают пустой тратой времени. Точнее, не такой уж и пустой: они считают, что мы вредим, и очень сильно вредим. Вредим всем, потому что восстанавливаем количество «жидкости» в «резервуаре», тем самым увеличивая число колдунов. Они считают еретиками нас, мы – их. Они, конечно, не такие сильные, как Штюрм или Фатербрюдер, но они могут принести нам много проблем. В первую очередь – тебе. Поэтому будь осторожен.
- Но почему опять я? Почему всегда я? – обиженно и взволнованно спросил Гарри.
- Да, опять ты, - ответил Беллармин,- но уже в другом смысле. Не ты их главная мишень. Они попытаются убить тебя, - да, убить, это тебе не миролюбивые родственники, эти стараются все сделать тонко, - но убить, чтобы досадить нам, потому что мы слишком много надежд возлагаем на тебя. И, - он сделал паузу, Гарри замер, а Беллармин сказал то, что Гарри не ожидал услышать от него, - и потому что ты нам дорог.
- По письму я смог определить, - продолжал Шпренгер, - где находится один из них, - тот, кто писал. Почему я не смог этого определить раньше, Гарри? - ответил он на взгляд юноши, - потому что для этого требуется что-нибудь вещественное. И вот третий твой верный вывод – они действительно рядом, в КрайстЧерч, и они были на мессе. Это странно, что я не почувствовал их присутствие тогда. Узнать, что они хотят, мне практически не удалось: там Штюрм, и он почувствовал меня. Пришлось уйти. Успел я услышать только то, что было очевидно – они хотят смерти Гарри. Поэтому у них Штюрм.
- Это выгодно им всем? – деловито уточнил Гарри, испытывая и волнение, и готовность отразить нападение.
- Да. Но не вся твоя родня там. Только молодое поколение: Штюрм, Фаталь Снегг и ее сын Бёзер. Фатербрюдер приходил к нам действительно только желая узнать местонахождение Штюрма. Он не желает участвовать во всем этом. Штрюдель Снегг недоволен тем, какие способы для достижения цели используют вышеперечисленные трое. У них, как у «джентльменов старой школы»…
Сантори хмыкнул.
- Я понимаю, что это звучит странно, - ответил на его усмешку Шпренгер,- но это так. Или очень похоже. Так вот, у них есть принципы. В частности – убийство только в самом крайнем случае, а лучше его совсем избежать. И они не хотят их переступать. Может, только в отместку, только из чувства противоречия они решат вдвоем не дать своим убить тебя, Гарри, но я не стал бы на это надеяться.
- А откуда они знают о том, кто мистер Сантори и мистер Беллармин? – спросил Гарри.
- Ну, - улыбнулся Шпренгер. – во-первых, они служители церкви, они знают всех кардиналов. Во-вторых, у них Штюрм, а именно он дал тебе подсказку…
- Да, - нахмурился Гарри, не желая вспоминать этот эпизод, - а что мы будем делать?
- Держать осаду, - пошутил Шпренгер, его взгляд, направленный в сторону Гарри, согрел его душу, - только у меня к тебе будет просьба, Гарри, и думаю, что Антонио и Роберт согласятся с нею. Что бы ни случилось, в наши отношения с инквизицией не вмешивайся. Мы с нею разберемся сами. Ты же будь осторожен. Сам не лезь в пекло. У тебя – родня.
- Но если они будут пытаться причинить вам вред? – взволнованно спросил Гарри.
- Если мы сможем дать им отпор - мы дадим. Если нет – ты тем более не сможешь нам помочь.
- Но я не смогу вас бросить!!
- Гарри, не рискуй зря жизнью. Ты должен жить. У тебя семья.
- Я не смогу спокойно жить, зная, что даже не попытался вам помочь.
- Сможешь.
- Но ведь этого не может быть? Вы ведь сильнее? - «хоть это! Хоть так успокойте!» - думал Гарри.
Шпренгер успокаивающе улыбнулся:
- Конечно, Гарри, не может.
Их теплые взгляды, их симпатия к нему, их беспокойство за него, это утверждение Шпренгера – все это успокаивало и согревало Гарри. Он вдруг остро ощутил насколько ему дороги эти трое людей, и вовсе не потому, что они помогают ему. И он отчетливо понял, что что бы ни говорил ему Шпренгер, он не останется в стороне. Противоречие между просьбой Шпренгера и его собственными чувствами, его волнением за этих людей, пугали его. Слова Шпренгера о том, что все это маловероятно, немного разрешали противоречие и успокаивали Гарри. Раз он говорит, что этого не может быть, значит, не может. Гарри чувствовал, что Шпренгер сказал это для его спокойствия, и что на самом деле все это может быть, но всеми силами верил, потому что не хотел и думать о другом. Беспокойство за этих близких ему людей не исчезло.
Первая Рисунки Гостевая Книги Фильмы Актеры Галерея Масок Фанфики О героях Автор Критика Коллажи Форум Ссылки Клипы Карта сайта